Был уже вечер, когда ты наконец проснулся. За входом в пещеру бушевал ветер, бросая клочья колючего снега. Но ты был не из пугливых - непогодой сбить тебя с пути вряд ли можно было. Потянувшись ты выбрался из берлоги медведя, которую окрестил свой пещерой, если конечно не появится бывший владелец, и не захочет предъявить свои права на жил. площадь, столь понравившуюся тебе. Ступая мощнми лапами по белоснежному снегу, ты щурился от кольчьих хлопьев, но продолжал идти по лесу. В желудке урчало - ты не ел уже больше трех дней именно по этому решил еще больше приблизиться к природе, попробовав поохотиться. За свою жизнь тебе никогда не было нужды выслеживать дичь, и этот навык с детства был не привит. Ты привык к тому, что мясо появляется в миске, а сейчас миски не было и людей рядом не было.
Разум настойчиво твердил тебе о том, что в своем неумении охотиться ты беспомощен...
- Главное перед Кардиналом не опозориться, - вряд ли серому вожаку на его территории понравится пес - обуза для стаи, не умеющий выжить в лесу.
Принюхавшись ты кажется поймал фортуну за хвост, вот только зверек этот оказался скунсом и лучше бы ты не хватал этот хвост удачи...
Почуяв присутствие зайца, ты двинулся повинуясь инкстинкту, и вот наконец впереди, не так уж и далеко замоячил косой. Проголодавшись ты рванулся вперед, совершенно не заботясь о том, что твоя жертва, которую ты уже воображаемо съел, заметила тебя и унеслась прочь. Ты же выругавшись похлеще, чем пьяный прапорщик провалился в снег по шею и увяз, провожая дичь взглядом.

---> Темная поляна

---> Темная Поляна

- Рад знакомству, - ты спокойно смотрел на волчицу, словно не было это вековой вражды между вашими предками, словно не было разделения на Волк и Волкодав, словно вы знали друг друга уже много лет. Белоснезная волчица, вставшая бок о бок с вожаком, на которую ты смотрел снизу вверх стоя на возвышении на деле оказалась лишь чуть пониже тебя, а значит напорядок превосходила в холке сук породы Алабай. Вот только в ширине лап и груди вашему племени Рабис явно была не соперница, скорее даже в этом обна была твоей противоположностью - жилистая, с узкой грудью, но в тоже время не понятними тебе привлекательными чертами, что делали её облик неповторимым.
- Из разведения бы точно исключили, - пошутил ты про себя, вспомнив каких обычно сук подбирали для вязок.
- Тихо здесь, уютно, хотя не так уютно как дома, - при воспоминании о доме что-то шевельнулось в душе, что-то, что люди привыкли называть грустью и тоской.
Ты вспомнил о вечерней кормежке - сейчас как раз бы подошла твоя очередь и проводник бы занес в вольер миску еще теплой каши с кусками мяса и обязательно большую кость, на которую даже у тебя ушло бы часса два не меньше, на то собственно и расчет. От таких воспоминаний слюни едва ли не текли изо рта и ты поспешил облизнуться, запоздало подумав насколько хищнечески это должно было выглядеть со стороны - облизывающийся волкдав.
- Надеюсь она не решит, что я её сюда привел потому что голоден...
- Давно не ел, - ты вообще был сегодня не слишком сговорчив, по этому это были сухие отрывки фраз, просто констатация факта - не более того.

- Давно ты в стае? - вид у волчицы надо сказать был совсем не сытый и ты искренне сомневался в том, что Кардинал бы позволил своим волчицам так отощать, в конце концов даже если ты - никудышный охотник сумел увидеть зайца в такой буран, значит дичь здесь все таки была.
- В чем же тогда причина? - ты задумался, приготовясь слушать волчицу.
- Странная она, не такая как остальные, - ты вспомнил встречу у подножия горы.
Не смотря на то, что волчица встала вок о бок с вожаком, что противоречило всем каноном собачьей стаи, ты напомнил себе, что вероятнее у волков на этот счет были свои законы и тебе - псу, с прозвищем Волкодав, лезть в это не стоило.
- В чужой монастырь... - известная поговорка, и тебе даже не пришлось её закончивать - в конеце концов это было обращение к самому себе, а не к собеседнику.
- Уляжется метель было бы здорово что-нибудь поймать, - это ты уже сказал в слух, надеясь, что волчица составит тебе комнанию, ибо иначе ты останешься голодным, а после и вовсе сдохнешь, как собака, хотя это и каламбур.

Ты видел, что волчица устала и мысленно выругал себя за навязчивость. Волчице было холодно, не смотря на то, что ветер не задувал в пещеру, да и земля не такая промерзшая, как под слоем снега. Ты задумался, будь ты в такой ситуации в питомнике - дома, ты бы подошел ближе, лег рядом и попытался хоть как-топомочь сограться. Но как на это может отреагировать волчица - ты не знал. В конце концов не воспримет ли, как проявление любви и ласки? Быть нежным ты вряд ли умел, трудно уметь то, чего ни разу не пробовал, не было случая, не смотря на твой возраст.
Ты никогда не делил тех, кому нужно помочь, по принципу наравится - не нравится, просто ты руководствовался скорее собственным мнением и делал выводы уже по ситуации. Вздохнув, ты встал со своего места. Рабис уже спала, и ты подойдя ближе, лег рядом, пытаясь согреть волчице.
Внутренний голос подсказал, что так ей будет теплее, ветер, что мог попасть в пещеру от входа теперь не достигал бока белоснежной волчицы, ты стал живым пушистым барьером от холодных порывов. Твой правый бок согревал тело волчицы и сейчас, было прекрасно видно, что вы почти одного роста. Ты положил голову на лапы и задремал. Царстов Морфея гостеприимно отворило двери для вс обоих, но вот что могли видеть Волк и Волкодав?

--Сердце леса--

Не так давно ушедшая волчица вновь показалась в входной арке логова. С зубах болтались два зайчонка-беляка, шерсть которых уже окрасилась в алый цвет. Шайтан всё ещё спал, и Рабис, не желая его беспокоить, решила устроиться у стены напротив. Осторожно ступая по каменистому полу, стараясь как можно меньше стучать когтями, она тормознулась возле спящего пса и бросила рядом с ним тушки, после чего прошла дальше. Могла бы съеть их сама, да зайчатину не слишком жаловала. К тому же Шайтан тоже был голоден - выходило как-то не красиво. Правда такому здоровому псу эти зайчата мало что дадут, но всё-таки... Поймать в одиночку что-то большее не было возможности, да и стояла зима.
Растянувшись вдоль холодной стены, Рабис положила окровавленую после завтрака морду на лапы. Глубокий выдох поднял облако пыли, которая осядала на полу. Спать не хотелось, поэтому она просто лежала, погрузившись в свои мысли. В глазах заблестела грусть и тоска - так часто бывает, если белая начинает думать о прошлом или же наоборот о будущем. Казалось бы в ней присутствовали ноты пессемизма, но ошибётся тот, кто подумает так. Она была самой настоящей реалисткой, которая смотрит на мир ясными глазами, а не сквозь серую пелену.

Рабис даже не подняла головы, завидев, что пёс проснулся. Полные печали глаза были опущены в каменистый пол и разглядывали тающую узористую снежинку, которую задуло в логово ветром. Она медленно теряла форму, исчезала, и через несколько секунд на её месте остались лишь хрустальные капельки воды. Только после этого белая подняла взгляд на Шайтана.
- Заплатишь потом, - сухо ответила она, ударив хвостом по полу. Скорее произвольно, нежели это было чем-то вызвано.
Если пёс откажется от мяса в любом случае оно не пропадёт. Впервые белая позаботилась о другом существе, вот только не знала так ли она сделала. Не распознает ли он в её действиях нечто иное, чем просто забота об одностайнике?
"О, Волк! Рабис, откуда в твоей башке такие поганые мысли?" - Рассмеялся внутренний голос, и волчица отвела взгляд.
Второе Я просыпалось всегда во время, понукая белую на дела тёмные. Но сейчас всё изменилось и голос этот был лишь отголоском тьмы внутри неё, и не более того. Раньше она думала, что слушая его поступала верно, но он вывел её на дорогу террора, открыв врата в Ад. Грехам прошлого не было счёта.

- Я поела в лесу, - ответила волчица, не поворачивая морду.
Она по прежнему смотрела в никуда и видела то, чего не мог видеть Шайтан. Это был только её мир, где не было никого кроме неё самой. И тишина... Режущая уши тишина, доказывающая, что ты один и никто никогда тебе не поможет. А нужна ли ей помощь? Нет, белая никогда не принимала её, даже тогда, когда лишилась опоры, но добрая волчица Якут, искренне верящая, что белый демон может и измениться в лучшую сторону, выхаживала её день за днём. А чем заплатила Рабис? Заплатила тем, что навлекла беду на не совершающее зло существо, верящее во что-то большее чем кровопролитие. И так было со всеми, кто пытался помочь Белой Смерти очистится от тьмы и безумства. Она хотела умереть, но смерть, шедшая за ней по пятам, никогда не догоняла её. Она хотела заставить волчицу страдать, а после свести с ума. Наверное так оно и будет и рассудок Рабис в скором времени пошатнётся. Тогда она пойдёт в горы, где и найдёт успокоение... Но разве найдут успокоение волки, чьих сынов она отправляла под вражеские клыки? Чьи изуродованные тела исклевали жадные вороны? Нет, они всегда будут помнить белую тварь, лишившую их будущего и от этого сердце в груди разрывалось и хотелось выть, выть, выть...

Холодный, ничего не выражающий взгляд медленно поднялся на Шайтана. Она не говорила, а просто смотрела в большие, чистые глаза, пытаясь передать ему ту боль, грусть и печаль, которая грузом лежит на гнилом сердце. Поймёт ли это пёс Рабис не знала, да и не надеялась. Что слова? Они ни что, так зачем говорить то, что давно потеряло всякий смысл для белой? Излив душу серому в груди не полегчает, а при воспоминании станет ещё тяжелее, будто переживаешь это снова. Кому нужны чужие проблемы? Кого заботит чужая участь? Да никого. Жалость - это всё, на что способны окружающие, а Рабис презирала жалость и существ, которые её испытывают. И это ещё одна причина, по которой было необходимо переключиться на другую тему и отправить воспоминания о прошлом в самый дальний угол своего разума...
Пауза затянулась и теперь лишь подвывающий ветер было слышно в каменистых стенах брошенного логова. Происходящее стало угнетать и надоедать. Казалось бы она только пришла сюда, а уже хотелось сменить обстановку. Так было всегда и поэтому Рабис не могла "найти" свой дом ибо нигде на долго не задерживалась. Мысль об этом подтолкнула на вопрос.
- Скажи, пёс, - неторопливо произнесла она, резко подняв голову. - Как ты умудрился оказаться в лесу? Уж явно не по своей воле, не так ли?
Вопрос прозвучал суровее, чем хотелось бы, а в голосе прозвенела сталь, требующая конкретного ответа на вопрос.

Рабис старалась как можно внимательнее вслушиваться в слова пса, но его рассказ оказался коротким. Смысл вытекал лишь один - он собирался вернуться домой. Белая шумно выдохнула. Всякий нуждался в доме и не было в этом мире исключений - матёрый воин ты али отъявленный убийца-головорез.
- Раз хочешь вернуться домой, чего же тогда медлишь? - Спросила волчица, спокойно глядя на волкодава. - Весна приближается, реки просыпаются - сгинешь. Лес тебе не город, а обитатели его - не люди. Здесь каждый камень таит опасность, а смерть можешь принять от того, от кого её и вовсе не ждёшь.
Выступать кем-то вроде нравоучителя не хотелось, но вышло, пожалуй, именно так. Просто слова выливались друг за другом и Рабис не пыталась их оборвать. Изогнувшись не хуже кошки, она потянула заднюю лапу к правому уху и стала чесать, пока противный зуд не унялся. После этого она вновь заняла позу сфинкса, скрестив мощные передние лапы. Наклонив морду на бок, белая подняла одну бровь и повела ушами в ожидании того, что в ответ скажет Шайтан.

Рабис усмехнулась и на морде появилась кривая улыбка, показывающая белоснежные клыки, которые виднелись из под губ. Интересный же, однако, поворот событий.
- Зачем мне учить тебя? - Несколько лукаво спросила волчица, глядя на пса, решившего временно побыть в волчьей шкуре.
Дело да же не в самой белой, а в принципе. На кой чёрт волку обучать того, кто давил их веками и будет давить? Обучать врага, даже такого, волчьим премудростям - абсурд. Как только эти мысли пробежали в голове всплыли следующие аргументы. Они в одной стае, а как там гласит закон? Помоги соратнику, нуждающемуся в помощи, что бы он в следующий раз помог тебе? Бла-бла-бла. Такие сказки рассказывают старые волчицы глупым щенкам, которые с упоением, навострив большие уши, слушают говор седой и много повидавшей в своей жизни самки. И они будут верить своими маленькими и чистыми сердечками в это, то тех пор пока не окажутся в подобном положении. И вот когда предстоит выбрать их двух троп одну, каждый вспомнит слова своей сказительницы и выберет Светлую тропу - тропу дружбы, любви взаимопомощи, на которых по её словам строится весь мир. Но так ли это на самом деле? Рабис едва заметно покачала головой в ответ на свои же раздумья. Мир наш стоит на боли, страданиях и утратах, где нет любви и никому мы не нужны - звёздам нет до нас дела.