Чтож. Судьба занесла меня на новые земли. Я видел в этом лишь положительные моменты. Я мог начать всё сначала, я мог начать жизнь заново. Но хотел ли я этого? Забыть всю злость, всю горечь потерь и ненависть на прошлое? Нет. По жизни я шёл, вечно оглядываясь назад и скалясь, будто говорил прошедшим минутам "Я обязательно ухвачу вас. Я обязательно поглощу вас. Вы будете работать на меня. Я подомну вас под себя." И я до сих пор шёл к этой цели. Теперь же я жил будто в тумане. Мне не было дела ни до кого, никому не было дела до меня. Но та тень, которую я из себя представлял стала походить на чёрную дыру, которая поглащает в себе всё и вся. Чтож. Я отрёкся от мыслей на мгновенье и посмотрел вперёд, а потом чуть вверх. Я был у подножия гор. Это было великолепно. Горы я любил как ничто иное. Возвышающие места, поднимающие темя на сотни метров выше, чем головы остальных, где воздух обжигает лёгкие и крайне жаден, а глаза слезятся из-за щипучего холода. Место, где холод сжимает сердце и замораживает его, заставляя думать трезво, а не пылающим огнём в бушующем разуме. Я пошёл вверх, я желал достичь вершины, высоты, чего бы мне это не стоило. В данном случае - целости лап и сил. Я настойчиво стал перебирать лапами, с камня на камен, с ветки на ветку. Камни рушились, скользици, ветки предательски впивались между пальцев. Боль, жуткая боль охватила моё тело. а ведь это ещё только начало пути. "К концу я уже перестану чувствовать боль." - решил я и ещё напористей стал подниматься вверх, цепляясь за мелкие растения, чтобы было легче.

Я не ждал что горы окажутся такими негостеприимными. Но за то я их и любил. Я прошёл всего жалких десять, пятнадцать метров, не больше, а уже мои лапы были разолдраны в кровь, а левая и вовсе вывихнута. Камни преталеьски делились на два отряда: гладкие, которые как шарики под лапами вечно соскальзывют и ты как бы "оступаешься", и острые камни, которые мало чем отличаются от лезвия старого ржавого ножа, к тому же они столь мелки порой, что впиваются меж пальцев, застряв там будто палка в колесе. А что касательно палок, то и растения пытались всячески сбросить меня вниз. Как только я хватался пастью за какой-нибудь корешок, он тут же рассыпался или, будучи гнилым, разрывался и я чуть ли не проезжался мордой по камням. И вот под лапу попался ещё один камешек, довольно большой, размером со след моей лапы. Я неосторожно наступил на него, а он выскользнул из-под лапы, полетев вниз, а я оступился, чуть было не уткнувшись носом в землю. При том все остальные мои три лапы стояли, будто врытые столбы Вавилона. Я повернул голову назад, удивившись как же мало я прошёл, но какими трудами. Пусть это только и добавляло мне азарта и не давало воли спуститься вниз. Камешек-предатель упал прямо к лапам мимопроходящего существа, будто бы переграждая ему дорогу. Поначалу я не разглядел кто это. Я видел лишь белое пятно, которое даже с этой моей высоты казалось таким маленьким. "И не важно что это иллюзия. Важно, что это греет сердце, поддерживая огонь страсти в нём." - успокаивал я сам себя, прогоняя отчаянье того, что путь мой жизненный столь сложен, как и путь на вершину этой горы. Чуть опосля я разглядел что это белое существо волк. И не просто волк, а сука. Я искренне удивился. "Сука таких размеров?! Где ж это видано?" - я по старинке веровал стереотипам, что кобель должен быть кобелём - сильным, скалоподобным, нерушимым, а сука - аккуратная, хрупкая. Но когда всё происходило наоборот: сука - мужеподобная, а кобель - сукоподобный, я смотрел на это с презрением и долей жалости. Но сохраняя рассудок того, что эта самка ещё совершенно ничего мне не сделала и даже не посмотрела на меня, чтобы я мог укорить её во взгляде, я в здравом рассудке запрятал своё презрение подальше, дабы понять ситуацию. "Обычно такие медвежатники дико борзые..." - проскрипел голосок где-то внутри.
- Куда путь держишь, белая? - громко крикнул я, выпятив грудь и вовсе выпрямившись, чтобы не походить на драную шавку, а быть похожим на действительно существо, которое можно назвать "волком". Однако взгляд мой был суров и холоден, я не хотел пока показывать своих эмоций, но готовился к худшему и к упаду настроения.

До ушей слова дошли глухо, будто находясь в одной клетке полумёртвая шептала мне, из последних сил выдавливая слова. От такого расклада меня аж в дрожь бросило, я на мгновение зажмурил глаза, как бы прогоняя все ненужные глупости из головы. "Все мы что-то теряем. Только для кого-то потеря обглоданой косточки - трагедия жизни, а для кого-то потеря разума и семьи напротив же, просто праздник." - может быть с долей иронии, а может быть и с сожалением думал я. "В конце концов я тоже мог отчаянно сказать "Я потерял всё", но это будет стратегически неверно, ведь даже если я потерял семью, жену и детей, и даже в каком-то роде себя, я до сих пор иду куда-то и к чему-то. А значит и не всё потеряно? В конечном итоге как оно и бывает я запутал сам себя и было дело уже и вообще забыл что происходит и где я, но взгляд белой привёл меня в чувства. Конечно, глаза мои старые, мутные и не ястребиные, но всё же кое-что и могут видеть. Возможно, сейчас я увидел не глазами, а душой. Чувствовалась такая мёртвенная, отчаянная и тихая нотка. Но всё же открывать свою депрессивную душонку я не стал. Одно дело наедине с собой пустить слезу и заскулить, ненавидя себя за то что ты такой тряпка. А другое дело у всех навиду, а уж тем более у того, к кому доверия и нет. Я просто мимолётно усмехнулся, но не со зла, а просто чтобы придать такой ужасной казалось бы фразе оттенков облачности, простоты и даже какого-то спокойствия.
- Пути три. Пойдёшь налево - там Обрыв. Решение всех жизненных проблем и страданий. Пойдёшь направо - там равнины, а затем леса. Поток страстей и суеты. Он поглотит тебя с такой страшной силой, что ты забудешь о своей беде за счёт ещё большей беды. И третий путь... Идти прямо, в горы. Где есть только свежеть, охлаждающая тухлый разум и откуда все, даже самые великие звери кажутся жалкими паразитами у твоих лап. - с каким наслаждением, с каким властолюбием произносил я последнюю фразу. Мне вновь пришло желание подниматься через боль, я послукдний раз загадочно улыбнулся волчице и наперекор полез вперёд, вверх, к своей цели. А волчица... Волчица в конце концов сама выберет свой путь.

И вновь до ушей донеслись слова. "А разве смерть не есть успокоение? Нет волка - нет проблем. " - спросил я сам себя и остановился, вновь повернув голову назад. "Что? Она хочет чтобы я повернул назад?" - с удивлением спросил я сам себя, будто бы мог расслышать как-то неправильно. тут же взгляд мой упал на мои лапы. Лапы, которые казалось бы были одеты в тёмные перчатки интелегента, но те перчатки были разорваны и испачканы кровью хозяина. "Разве это нормально?" Спускаться я был не намерен никоими мольбами. Разве что мне на голову свалится булыжник, повлёкши меня за собою вниз. Но судя по тишине гор никакого обвала не предвиделось.
- Назад дороги нет. Я хоть и оглядываюсь часто, но ни шагу назад. Поднимайся сама. - звонки голос стал сипеть и хрипеть. Он садился. Давно я не разминал свои командирские гланды. Я сделал ещё пару шагов вверх и уселся на более ровное место, где лапа не соскользнула бы и повернул голову к волчице. "Кому надо, тот и носит."

Я наблюдал за каждым движением волчицы, за каждым её прыжком, скачком. И улыбался. так похотливо казалось бы. Но думы были далеко не о удовлетворении животных потребностей. Я до сих пор не забыл той, что озарила жизнь янтарным светом своих глаз. И больше не искал себе утех. Чтож. Вот белая и добралась. На равных всегда куда приятнее разговаривать. Видишь каждое сокращение мышц на морде, видишь каждую точность взгляда, а иногда можешь и услышать, почувствовать пульс, биение сердца и дыхание. Что касательно дыхания, тол морозный воздух сопровождал мои выдохи белым паром, которые пытались долететь до волчицы, но рассыпались в воздухе не успевая.
- Если её нет, то её нужно сделать. - хитрым голосом сказал я и чуть понурил голову вниз, глядя исподлобья ехидно. В моей голове не было ни единых коварных мыслей. Просто меня вся эта ситуация забавила. Да и давно я не улыбался. А маска сурового дядьки прилипла к морде намертво. Наконец-то мне удалось её снять.
- Ну, говори, белая, чего хотела?

Да. Вопрос о стая вызвал у меня какую-то дурную реакцию. Я как глупый щенок состроил самую дурацкую улыбку, при том сопроводив её музыкальной триадой в виде звука, напоминающего "хы". Я мотнул хвостом разок. А он, как метёлка, убрал у меня из-под зада весь напавший снег. "Спасибо, Мелькор, за то что наградил мой зад шерстяным покровом." - с каким-то сарказмом подумал я и в голову полезли уж совсем глупые мысли на тему "Что бы было с моим задом, будь он голым." Я напредставлял себе столько дурных сцен и картин в голове, что не захихикать как объевшийся мухоморов волк не мог. Правда это хихикканье вырывалось какими-то клубами густого пара и хрипотой. И всё же я сдержал эмоции, почава головой, как обычно делают мамочки, глядя как их отпрыск дурачится. Такое случалось со мной крайне редко и не воспользоваться моментом состроить из себя ну прямо дурня я никак не мог. И всё же я поборол свой замёрзший разум и хоть и с идиотской улыбкой на морде, но всё таки посмотрел в глаза волчице.
- Местный ли я? - переспросил я с каким-то даже удивлением и даже любопытством. С одной стороны верно, здесь есть земли, принадлежащие мне по праву альфа-самца. Здесь есть волки, которые вынуждены уж если не подчиняться, то прислушиваться к моим словам. Но я всё ранво чувствовал себя отшельником, отречённым. Я действовал по принципу "Бей своих, чтобы чужие бояиль, да и свои не распустились." Я не хотел повторять той ситуации, когда моя же стая пошла бы против меня. И теперь бы я этого не допустил.
- Да, да... Есть тут две главные стаи. - с задумчивостью проворчал я, размышляя "А вдруг всякие одиночки собираются в это время и задумывают что-нибудь неладное?! О да. Я любил думать на несколько ходов вперёд, порой продумывая даже нереальные случаи и ситуации. - Самая древняя стая, происходящая по слухам и сказаниям от самих Богов. Стая эдаких мудрецов и философоф. В сей стае главное - поддержка. Взаимовыручка там должна быть как рефлекс. - с каким-то пренебрежением и брезгливостью, тайной затуманеностью говорил я, тяжёлым, "тёмным" голосом. - Стая эта зовётся Асгардом. - чуть ли не прошипел я название стаи. - А есть вторая стая. Стая Мидгарда. - уже лёгким, непринуждённым голоском продолжил я. - Мидгард же напротив, рождён от падшего, от изгнанника. Волки этой стаи с детства обучаются жёсткой дисциплине воина. Несмотря на суровость воспитания, волки Мидгарда благородны и имеют понятие чести и справедливости. - с какой-то гордостью говорил я, делая акценты на важных словах. Скрытый пиар. Моя гордость. Может, и не совсем полностью моя, но сейчас будущее стаи было в моих лапах, не иначе. - Но нам запрещено просить Бога о помощи, да они и не станут. Если волк этой стаи просит о помощи, значит он признаёт свою слабость, что неприемлемо здесь. Богохульники... - я и не заметил, как в повествовании употребил слово "нам", очень некстати, ведь я не собирался делать акцент на то, что я принадлежу той или иной стае. Я и вовсе не хотел говорить о себе. Я знал, что любая тема, начинающаяся обо мне заканчивается моим отчаяньем и ностальгией, а так же нытьём про то, что я потерял всё, я никому ненужен и нужно бы отбросить лапы, да вот не можется мне. Бред. За то я ненавидел себя. А последнее слово... Богохульники. Опять то же шипение сквозь клыки. И пёс его знает почему мнеименно так захотелось назвать свою стаю. Наверно, я судил по себе, веря лишь в одного Мелькора и отвергая подобных Манве. Я понял, что слишком много разговорился. Да. Это моя слабость. Порой я любил начать рассказ свой бесконечный. Порой приливая совсем ненужную информацию. Я ждал прожолжения банкета, уставившись вопросительно на волчицу.

Как только я понял, что ляпнул лишнее слово, а вернее просто поставил не в ту форму, а волчица прекрасно это заметила, я сузил глаза, будто где-то впереди, за метры от меня была моя дичь, которую я тщательно выслеживал. Мутные глаза не выдавали того оттенка, именуемого никак иначе, чем "изучение". Но меня это уже мало волновало. Что с того, что я открыл свою карту? Игра ещё идёт, и полным ходом, а передо мной лежала ещё целая колода. Вопрос про вожака вызвал ухмылку. Я не стал сразу выпендриваться, гордясь тем, что спрашивают меня. И это было и не только за счёт "скромности". Ещё язык за зубами помогла держать осторожность. Пёс знал на кой этой белой нужен был вожак Мидгарда. А вдруг шпион? А вдруг "убить"? Я перелопатил столько вариантов, что мой разум дошёл даже до того, что эта волчица из Асгарда и вполне может знать кто я, а сейчас попросту пудрит мне здесь мозг и удерживает, в то время как на землях Мидгарда правит дебош. Да, я сам себе признался, что порой накручиваю варианты аж до нереальных и попросту глупых. Но я не считал это минусом. Скорее, как тренировку осторожности.
- Зачем тебе их предводитель? - не расширяя растояния между веками глаз с ноткой хитрости, но явно ложной и наиграной спросил я. Но тут же понял, что не факт, что белая согласится посвящать в свои дела каждого встречного волка.

Черная странница рысила по брюхо в снегу. Она не знала, что ее дернуло пойти в горы, но по крайней мере там было значительно меньше снега, что при ее росте было довольно весомым аргументом. Клубы пара из приоткрытой пасти обволакивали волчицу и инеем оседали на "воротнике" и подбородке. Выбрав довольно пологую тропинку, протоптанную какими-то копытными она начала уверенный подъем в горы. С набором высоты воздух становился еще холоднее, а серебряная луна, пронзающая тьму тонким светом, ближе. взобравшись на уступ она легла, вытянув лапы, и глядя в пустоту перед собой.
Неизвестно сколько прошло времени, когда она услышала отголоски где-то внизу. Навострив уши, она стала спускаться осторожно, выбрав склон, сильнее всего покрытый снегом, чтобы не выдать своего присутствия. По приближении она стала различать короткие фразы, которыми перекидывались собеседники. Одним из них был вожак, а второй казался черной подозрительно знакомым... Озадаченно расставив уши она продолжила приближаться, но сделав неверный шаг оступилась и пролетела несколько десятков метров по обледеневшей ледяной кромке.
*Что за дьявол?!* - сердито подумала Ал, зло отряхиваясь и разбрызгивая маленькие рубинчики крови с рассеченного подбородка. Заметнее ее спуска могло бы быть только глупое тявканье волка, сидящего посреди открытого поля...От говорящих ее отделяли каких-нибудь полдюжины прыжков. Да, это был вожак, как она и подумала, а напротив него... могло ли такое быть? Могла ли это быть Белая Смерть? Судя по всему могла... или это удары головой с некоторых пор стали вызывать иллюзии запахов?!
Не уструждаясь поздороваться с вожаком она сделала пару шагов к величественной белой волчице.
-Раби?-

Отредактировано Аламейда (2009-02-21 18:43:03)

*Мир теснее, чем я думала...* Аламейда улыбнулась в ответ. Сколько прошло времени с тех пор как они жили вместе, одной маленькой стаей из двух одиночек? И почему они разошлись? Этим вопросом черная норовила разрушить барьеры ,поставленные мозгом, о чем он поспешил предупредить ей. *Лучше об этом не вспоминать* - решила она. Подойдя к сестре, она нежно уткнулась мордой ей в шею. Редко перед кем она посмела выказывать такие вольности, но, черт побери, как же рада она была увидеть Белую снова!
Внимательные золотые глаза исследовали каждую клеточку тела Рабис. Волчица отощала, стерла лапы. Было видно, что она не прекращала свой путь, надолго не задерживаясь ни на одном месте. Но эта была все та же Рабис, которую когда-то прозвали Белой Смертью, и это читалось в ее глазах, несмотря ни на что.

Отредактировано Аламейда (2009-02-22 09:35:02)

Я и сам не понял каким образом, но в один миг волков столпилось столько, что нос защекотало от запахов и обоняние вовсе пропало. "Пёс вас всех подери..." - гневно рыкнул я про себя. Как же я не любил столпотворения. Вроде шёл такой разговор, и так прервать его. Я осмотрелся. Что я видел? Сначала я видел нежности чёрной и белой. "Ну да, ну да. Можно ли засчитывать слабостью прилюдные нежности?" - меня не столько оскорбило наплевательское отношение волчицы из моей стаи, сколько её наплевательское ко всему поведение. Я неодобрительно и сурово пробежался по её чёрному силуэту и на мгновение застрял глазами на белой. "А тебе, видимо, уже не нужен вожак. Нашла что искала, ну и гуляй с Богом." - тут же меня разневало, что волчица не соизволила ответить на мой вопрос и вовсе, при том раскладе, что я рассказал ей многое, не считая последнего её вопроса. Я повернулся к волчицам задом, когда услышал шорохи и скрип снега где-то в ином месте. Мутные глаза быстро заметили силуэт пса. Я проникся жутким отвращением при виде его, но тут же понял, что в данной компании по виду это существо кажется более разумным, чем всё остальное сборище. "Такими темпами здесь и медведи повылазят." - брезгливо подумал я, ещё раз пробежавшись по силуэту пса. Я не знал как к нему относиться. Если за всей этой мощью и силой скрывался истинный разум, который мне однажды удалось увидеть за грубой шкурой пса, то цены бы ему не было, но как не прискорбно собака она и есть собака. ты кинь ей кость и она падёт к твоим лапам как пудель, или же бешенея и брызжа слюной откусит лапу и тебе. Но меньше всего привлекла моё внимание уже занкомая мне волчица, на которую я мог сейчас поправу натравить присутствующую силу Мидгарда. Но нет. Я всего лишь окинул альфа-суку Асгарда напыщенным взглядом и попросту перестал обращать на неё внимания. Вариацию того, что тут могли бы быть ещё Асгардовцы я не допускал. Почему? А пёс его знает. Нутро. Пусть оно и подводило изредка меня. Я ждал тишины, я ждал покоя и холодной расчётливости в горах. А нашёл я только суету и мерзкие картины для своих глаз. Всё это меня жутко разгневало и огорчило одновременно. Я был готов надавать по шее каждому, но понял, что нарычи я на всех, то по шее надают мне сами, нежели наоборот. Плюнув на самок, вспомнив что это всего-лишь существа, нужные для размножения и без капли разума, я стал спускаться вниз тяжёлыми шагами, в упор, как баран, глядя на пса. Собственно, к нему я и шёл. И когда же до него оставались считаные метры, я обошёл его и встал со стороны, куда ведёт волчья тропа на равнины.
- Какими судьбами, сударь? Не пристало ли вам лежать около тёплого камина на волчьей шкурке и глодать косточки? - увереным, твёрдым голосом спросил я без капли издёвки. Я просто хотел показать, что удивлён появлением пса на волчьих землях.

За какие-то считанные минуты тихие и спокойные горы стали каким-то дурацким местом встреч. Да, безусловно, Рабис была рада увидеть чёрную сестру, но пришла-то она сюда вовсе не за этим. Морозный воздух смешался с ещё несколькими незнакомыми для волчицы запахами. Один из них принадлежал волчице, а другой... псу? Интересно, что домашнее зверьё забыло в диких горах? Пока на сцене появлялись новые герои, главный персонаж решил ретироваться.
"Не так то быстро!" - Прошипела про себя белая, в несколько прыжков нагнав матёрого волка, который тем временем успел завязать разговор с псом.
Это был крупный, сильный зверь, который мог бы померится ростом со многими хозяевами леса. Рабис поморщилась. И с каких это пор собаки, рабы людские, стали во всех смыслах выше предков своих?! Оглядев пса сверху вниз, она поравнялась с матёрым волком встав с ним плечом к плечу. Вот, собственно, и был ответ на его вопрос. Наверняка волк понял, что Рабис догадалась о его лидерстве в стае - таких видно сразу, причём не вооружённым взглядом. И сейчас она встала рядом с ним лицом к врагу, готовая отразить любую атаку. Если матёрый не дурак, он всё поймёт без слов.

Ты явно здесь лишний, но уходить не спешишь - не в твоих правилах. Шесть уже почти улеглась - пускать в ход навыки из своего прошлого ты не спешил - не было нужды, а бравада в тебе была лет до двух, а сейчас скорее опыт и разум, чем эмоций и жажда крови и битв. На ''арену'' действий выступила белоснежная Сука и ты чуть заметно ухмыльнулся - мол видали мы таких, что готовы вперед батьки в пекло... Своим выходом по собачьим законам эта волчица показала лишь неумение вожака справиться с нестандартной ситуацией, но не следовало забывать, что волк не собака... - он злее намного, чужих он страшит, не страшится волк бога... - всплыло в памяти. Но все же что-то подсказывало, что собаки от волчьего рода не далеко ушли.
- Назвать ты прав и зайца кем угодно можно, и про звание не солгал, вот только с породой мать природа не ошиблась, да с нами сыграв злую шутку сыграла - разделив тех, что могли быть братьями по разным видам, - ты произнес это спокойно и обдуманно, выражая долю уважения к волку.
Белоснежную волчицу ты пока игнорировал - суки в собачьем роде право ''голоса'' не имели пока рядом вожак, сейчас же твое внимание было в основном на том, кто представился Серым Кардиналом.

Нет, право, я восхищался красноречием пса. Возможно, я нашёл вторую особь собачьего отродья, что истинно имела здравые мозги. Бесспорно. Пёс мне нравился своей выдержкой, гордостью и каменным спокойствием, когда на его месте другая шавка уже давно бы заскулила и посылала бы мольбы своему пёсьему Богу. Но всё же было пара вещей... "Чтобы зайцу стать медведем, нужно зайцу и слушок весомый пустить, мозги эдак запудрить своим величием. Никак тот же принцип?" - с усмешкой думал я, вспоминая намёк на звание "Волкодава". Уж больно потешила меня эта ситуация. Стало быть, грызи волк человека, мы могли бы по праву зваться "челодавы"? От собственных глупых мыслей я начал "хихикать", что было заметно лишь через усмешку и пары, клубящиеся из ноздрей.
- И куда же ныне ты держишь путь, Шайтан? Не пойми неправильно, но мне будет далеко не на лапу, если каким-нибудь, совершенно случайным, образом ты вдруг совершенно случайно попадёшь на путь моих планов и не дай Мелькор ещё и помешаешь им... - спросил я растягивая некоторые слоги и прищуривая глаза. И мои опаски были вполне оправданы. Пёс таких размеров мог завалить молодняк и покалечить зрелых. А вдруг встанет на сторону Асгардовцев? А не дай Моргот приведёт охотников? Чем больше существо, тем больше от него проблем. Тут же где-то сбоку раздался знакомый голос, который я так не желал сегодня слышать. Я повернул лишь голову к источнику - Нане. "О, женщина. Всегда тебя подводил твой длинный и острый язык. И нет бы пользоваться им в нужных ситуациях, так распускаете же когда не попадя. Всего-лишь самка..." - нет. Как ты не крути, но я не воспринимал альфа-самку асгарда каким-то важным противником. Конечно, я был настороже постоянно, но один на один, на что способна эта сука? В два раза младше. И опыта не более. "Куда ты лезешь, женщина, куда ты лезешь?" - всё возмущался негодуя я. Я прсото не понимал, как Асгард допускает, чтобы молодая сука правила ими.
- Отличное зрение. - холодно отрезал я. - Или слух... - укоризненно прибавил. И что же мешало мне натравить на глупую в моих мутных глазах волчонку двух немалых волчиц и успешно подговорить пса? Наёмники... Друзья на стороне. Главным образом поэтому становятся победителями. Я это знал. Я через это прошёл. Я принимал в этом участие. А что касательно самки. То почему-то именно сейчас мне гордость защемило напасть оравой на трёхгодовалый комок. Хотя как знать... Как повернётся жизнь. И всё же меня больше интересовал пёс, а потом я пересел несколько полубоком, чтобы видеть и пса и Нану, но голову обратил именно на пса, ожидая от того ответа.

Черная странница внимательно посмотрела на громадного пса, который, если бы она спустилась вниз, возвышался бы над ней на целую голову, никак не меньше, а затем перевела настороженный взгляд на серую волчицу. С собаками все ясно, а вот серая явно не принадлежала к своей стае... Своей... Видит Великий, это слово было особенно смешным для Аламейды. Ей не было дело ни до стаи, в ряды которой вступила она, перечеркнув этим несколько лет своей истории, ни до их противников. Обычно при скоплении кого-то, кто не был для нее потенциальной пищей, она разворачивалась и, взмахнув роскошным черным хвостом, исчезала в тени. Обычно, но сейчас природное любопытство али шило в каком-то месте повернули ход мыслей Странницы, и она, четкими и грациозными для своей комплекции прыжками - разбить что-то кроме подбородка в планы не входило - спустилась вниз, остановившись чуть позади вожака.
Сестра уже давно стояла бок о бок с Кардиналом, Аламейда же предпочла сесть "в тени" двух светил, внимательно следя за пришедшими горящими в темноте золотистыми глазами. Вслушиваясь в слова Кардинала, черная отметила еще один пунктик, почему она осталась именно на этих землях. Ее поражала мудрость Серого, годившегося ей в отцы волка. Несмотря на некоторую физическую слабость, которая порой казалась Аламейде в его движениях, это всецело искупала мудрость и достоинство, исходящее от волка, изящно скользившая в его словах. Она и в этот раз не покинула волка.
Некоторое время черная сидела закрыв глаза и ориентируясь только на звук спокойных голосов, а затем наступила пауза, странно резанувшая по ушам и вынудившая Странницу открыть глаза. Серая волчица. Аламейда перебросила взгляд с Кардинала на Нану и обратно. Было ясно как белый день, что эта волчица если не раздражала ,то напрягала вожака. Черная поднялась из снега и сделав несколько уверенных и в то же время спокойных шагов села в нескольких прыжках напротив серой альфы Асгарда. Как ни странно, но настроения почесать об кого бы то ни было зубы у нее совершенно не было. Раздумывая о том, был ли тому виной разбитый подбородок или подавляющее большинство одностайников, она зевнула и вновь перевела на Нану скучающий взгляд.

Отредактировано Аламейда (2009-02-22 18:27:23)